seringvar | Entries tagged with экономика

Expand Cut Tags

No cut tags

Сегодня мне опять люди рассказали про задержки зарплат. Теперь уже в коммерческом секторе.

Картинку взял здесь.

Знакомый рассказал, что им уже полгода платят по 10 тыс. в месяц вместо нормальной зарплаты. Он работает в строительном бизнесе. Люди управляющие компанией обещали, что в январе закроют лето, про осень не слова. При этом, по сведениям моего знакомого, тот кто заказывает объекты расплачивается полностью. Куда деваются зарплатные деньги не понятно.

Т.е. ком экономических проблем уже начал расти, если за этой областью не будут следить, то в определенный момент может очень тяжело рвануть.

Вычитал у Похлебкина в его книге «История водки» как шаг за шагом разлагалось русского государство и элиты, наделенные привилегиями, от продажи водки. Как расцветала коррупция, при этом государство терпело убытки от одного из самых прибыльных производств на Руси.

Вильям Васильевич Похлебкин.

Все так как будто сегодня. Но только вместо водки – нефть. Все один к одному. 17, 18, 19 века. Каждый раз попытка реформировать продажу водки и каждый раз провал реформ. У меня такое ощущение, что именно в эти века и сложилась технология убивания любых экономических преобразований через привилегии элитам и коррупцию государства. А через что будет происходить разложение – не важно, будет ли это водка, будет ли это нефть. Не имеет значения.

Сегодня пришла знакомая из поликлиники вся в слезах. То лекарство, которое ей выписал врач, она не может в аптеках города Сыктыкара получить, а лекарство ей нужно, что бы выжить. Раньше это лекарство было доступно, сейчас, из-за импорто-замещения этого лекарства нет. Его просто не делают.

Я так понимаю, что лекарств в аптеках все будет меньше и меньше. Я так понимаю, что часть граждан готовится к смерти или к мучительной жизни впредверии смерти.

Как-то мне тут удалось поговорить с одним молодым человеком, который очень патриотически настроенны. Умница. Так вот он мне сказал, что есть только один способ противостоять этому проклятому западу - это изоляция. Полная изоляция не удасться, но вот изоляция по стратегическим направлениям в военных вполне возможна. При этом ни каких друзей на Востоке нам не получить, они свои цели приследуют.

Мы долго дискутировали. Я уверял его что эпоха изоляционных экономик уже сгинула и любая изоляция - это национальная катастрофа, что нам надо научиться жить в новом мире и перегирывать всех, кого мы считаем своими врагами на их поле. Мой знакомый продолжал повторять, что нас спасет лишь стратегический изоляционизм, изоляционизм в изготовлении вооружений, изоляциониз по стратегическим направлениям. Только наша закрытость спасет нас. А в любой борьбе есть потери.

Я боюсь, что мы еще много будем платить за наш, нет не изоляционизм, он не возможен, а за наше стремление к изоляционизму и платить будем жизнями наших сограждан.

Сегодня имел длинную беседу с молодым предпринимателем. Он мне рассказал о двух сильнейших фильтрах, которые тормозят развитие бизнеса в России.

Первый фильтр: в России от любого бизнеса требуют доказательства законности, при этом доказательства законности настолько спекулятивные, что выполнить их почти не возможно. Вернее их можно выполнить если бизнес работает только на внутренний рынок. Проще говорят первый фильтр - это перебор с безопасностью, с законностью.

Второй фильтр: коррупция стала такой, что все что приносит хоть какой-то доход, тут же подпадает под бдительное внимание людей стоящих у власти, но не для пользы государства, а для того, что бы урвать себе лично кусочек, а то и весь бизнес. Изъятие успешного бизнеса в России - это всеподавляющая норма. А если будешь сопротивляться изъятию бизнеса, то правоохранительная система сделает все, что бы уличить тебя в надуманном преступлении и отправить тебя за решетку, ну хотя бы для того, что бы исключить твое влияние на свой же бизнес, а за это время бизнес быстро перекочует куда надо.

Т.е. сегодня никто не хочет вкладываться в Россию потому что государственные механизмы во всех своих ипостасях работают на усложнение работы бизнесу. Государственные структуры не позволяют деньгам свободно вливаться в Россию, государственные структуры не позволяют бизнесу открыто заявлять о себе. Именно поэтому бизнес идет вне России, он просто чувствует себя комфортнее вне пределов страны. А страна используется как площадка для захода. Зашел, хапнул и ушел, что бы не оставлять следов в стране. Большую часть дохода предприниматели оставляют за пределами страны. Большую часть сделок совершается за пределами страны и их обслуживают кто угодно, но только не операторы из России, потому что операторы внутри России работают медленно и очень плохо, и это условия, которые создает само государство.

И еще последнее, что мне удалось услышать о России. В Россию уже никто не хочет вкладывать длинные деньги, риски слишком велики и объем рисков не снижается, а увеличивается. Вчера это были риски экономические, сегодня - это уже риски политические.

Очень расстроенный этой беседой я сел в машину и услышал по радио заявление о том, что инфляция за 2015 год составит не более 12%, а рецессия продлиться только до начала 2016 года, а дальше будет рост. Я быстро перевел эту фразу на понятный мне язык. Увы, инфляция будет более 20% в 2015 году, а это значит, что еще несколько сотен тысяч жителей России, а то несколько миллионов окажутся за чертой бедности, а экономика России в лучшем случае, при очень кардинальных изменениях может быть начнет пониматься только после 2018 года, т.е. бедность будет долгой и в ее объятия будут попадать все большее и большее число жителей России.

Для меня экономика в стране - это как кровеносная система в теле. Нормальная кровеносная система, все работает хорошо, кровь бежит, тело ведет активный образ жизни, ни каких тебе помех и т.п. Если все плохо, крови мало, или она плохая, или система перекачки крови плохо работает, или есть какие-то препятствия или протечки. Ну в общем тело лежит и плохо шевелится. В таком случае надо что бы появился донор и добавил своей крови, или в кровь были бы введены какие-то элементы, помогающие крови бежать и активизироваться, что-то питающие и помогающее.
5551
У меня такое ощущение, что сегодня, наши местные политические врачи сидят над телом больной России, а это видно, что экономика страны очень больна, и препятствуют проникноению в кровеносную систему лекарств, отказываются от доноров, отказываются от любых действий, которые бы стабилизировали тело. Мало того, все время появляются возле тела какие-то лекари, которые требуют отказаться от любых лекарств, даже тех, которые уже принимаются и приносят пользу, только потому, что вера не позволяет делать что-то с телом и вера не позволяет впускать в тело чужую кровь. При этом лекари явно шарлатаны, они уверяют всех и самого больного, что только кровопускание поможет оздоровить тело. Лекари уверяют больную голову, что все в порядке, так и должно быть, это даже хорошо, что плохая кровь ушла, что организм выработает новую свежую свою, а не какую-то там дрянь, которая полна духовной грязи и вообще бездуховности. При этом этом лекаре-шарлатане есть подмастерья, уверяют, что резервы у организма огромные, что можно продолжать производить кровопускание, что вообще донорство - это отвратительное шарлатанство, что наши деды жили без донорства и мы проживем.
- Ну и что, что такой бледный, что слабость большая и головокружение - это первые признаки выздоровления.
- Мне плохо, доктор, очень плохо.
- Больной, вам хорошо, еще немного усилий и вам будет хорошо, главное верить в себя
- Доктор, а если я умру?
- Вы мне не верите, ну тогда выбирайте или грязная чужая кровь, которая несет в себе неизвестно какие вирусы, а может даже смертельные вирусы, или своя, чистая, хорошая, светлая... Выбирайте больной!
- Наверно своя лучше?
- Конечно лучше!
- Но, доктор, а если мой организм не такой сильный, а если он не выдержит? Вот сосед у меня так же отказался от донорской крови и ему ногу отрезали, такой же как вы, доктор, говорил, что надо потерпеть, что сосед выдержит, чуть не помер.
- Не говорите глупостей. Доноры все шарлатаны, все до единого. Вы знаете чью кровь вам вольют? А может это будет гей? Или проститутка? Или вообще страшно, какой-нибудь маньяк? Ведь кровь - это носитель души и вы получите карму вашего донора. Вы тут же выскочите на улицу и кинетесь убивать людей.
- Доктор, вам не кажется, что вы бред несете? Вы вообще видели, что бы люди получив кровь художника, тут же начинали рисовать? Бред какой-то. Почему, получив кровь летчика, я не становлюсь летчиком, а получив кровь идиота я стану идиотом?
- О-о-о-о-о! Вы много не знаете. Эту тайну врачи-шарлатаны, ратующие за донорство, скрывают от всех. Они то знают, что скрывается в чужой крови, это написано в их тайных книгах, но они это скрывают.
- Доктор, мне совсем плохо, может не надо спускать кровь?
- Вам плохо от неверия в себя, неверия в свой собственный организм, в то, что он может справиться. Ваши деды без донорства жили и были очень здоровыми, а вам захотелось чужой крови?
- Доктор, помогите мне.
- Давайте еще спустим, крови... Видите какая это кровь, видите, что она темного цвета, явно в ней спряталась болезнь, явно все зло уходит от вас. Засыпайте, а завтра вы проснетесь здоровым.

Пациент затихает ослабленный постоянными кровопусканиями. Врач-шарлатан уходит. Занавес.

Мы живем в эпоху войны сланцевой нефти и нефти классической. И Россия здесь ни при чем. Спад цены на нефть определяется тем, что страны владеющие высокими технологиями могут добывать сланцевую нефть, но ее себестоимость выше классической нефти, а страны сидящие на линзах с классической нефтью оказались морально не готовы к технологическим прорывам и мечтали задавить сторонников высоких технологий большим числом добытой классики.

Это такая очень-очень известная технология монополиста. Он заваливает рынок товаром, что бы низкие цены убили всех конкурентов. Это цель, которую сегодня преследуют владельцы классической нефти. После 40 долларов за барель сланцевую нефть добывать не выгодно, а значит сторонники новых технологий разоряться и рынок нефти рухнет в руки классиков, а они то уже его попилят. Надо только дожать, надо только снижать цену на нефть даже себе в ущерб. Снижать, снижать, снижать. Ну что бы вообще копейки стоил.

Но здесь есть еще одно "НО". Дело в том, что должен быть запас прочности у стран владельцев классики. Это и экономический, и социальный и политический. Есть ли такой запас прочности? Ведь падение цен на нефть - это удар по доходам населения. Выдержат ли они такое давление. Ведь дорогая нефть приучила к роскоши, к баловству. Выдержат ли такое давление элиты, тоже приученные к безумным тратам. Тут степень доверия населения к власти должна быть довольно высокой, тут нужен большой социальный капитал. Т.е. если затягивают пояса, то все затягивают пояса.

И еще одно "НО". Есть ли запас прочности у сторонников новых технологий. Т.е. возможна ли ситуация, когда новые технологии в сланцевой нефтедобыче под давлением классики, приведут к снижению себестоимости добычи сланцевой нефти. Есть ли то место куда можно будет отступать новаторам. Сегодня в СМИ прозвучала фраза, что нефть в цене может рухнуть до отметки 20 долларов за барель.

Мы живем в эпоху, когда через призму ресурсодобычи можно разглядеть войну новых технологий и старых технологий. В истории таких воин было много, не всегда новые технологии побеждали, не всегда выигрывала классика.

А мы лишь стоит на окраине конфликта и до нас долетает гул далекого боя.

Не зря нынешнюю эпоху, называют эпохой экспертов. Эксперты советую тем, кто держит в своих руках ресурсы. Эксперты рисуют сценарии, сценарии разные и ресурсодержатели принимают решения, которые влияют на нас всех. Так принимаются решения почти во всех отраслях, в экономике, в политике, в искусстве, в спорте, в социальных отраслях, везде-везде.

При этом эксперты еще и соперничают друг с другом, высмеивают разные экспертные школы, разные экспертные концепции, разные экспертные подходы. Эксперты ненавидят друг друга, борются за возможность быть более влиятельными, они объясняют что их-то подход более чистый, более этичный, более научный, более глубокий и обоснованный.

Самой серьезной базой большей части экспертных школ являются те или иные образовательные учреждения, научно-исследовательские институты, лаборатории. Так же эксперты очень часто выныривают из реальной практики, т.е. это люди, которым удалось совершить прорывы в тех или иных областях помимо экспертных школ, институтов и сообществ.

У меня такое ощущение, что из-за сильного ослабления социальных наук (юриспруденция, экономика, политология, социология, история и т.п.) в СССР и довольно долгого движения социальных наук в СССР вне конкретной среды, излишней политизированности социальных наук в СССР мы получили экспертный провал в этой области и данный провал тут же заняли псевдонаучные и псевдо-практические течения, несущие всякий несусветный бред, строящие несусветные конструкции, дающие несусветные советы.

Так получилось, что сегодня очень огромное число социальных псевдо-экспертов заняли ключевые позиции советников во власти в России. Они захвачены всякими конспирологическими идеями, захвачены бредовые социальными конструктами, но самое страшное, что они не в курсе тех, социальных закономерностей, которые были выявлены и закрепились в научном сообществе за последние 100 лет.

Еще здесь надо учесть, что научность, закрепленная в разных официальных иерархиях, так же толкает людей принимающих решения верить этим псевдоученым. Люди получают официальные звания - кандидат-наук, доктор-наук, академик, при этом за данным человеком ни каких реальных научных прорывов, реальных научных достижений, реальных научных школ нет и никогда не было. Власть настолько сильно обняло экспертное сообщество и притянуло его к себе, что в объятиях задушила экспертность как таковую и в этой духоте и давке выжили только откровенные сумасшедшие и группы экспертов "чего изволите".

Все это, неразвитость реально независимой практической экспертности, отсутствие современных, прилагаемых к практике, школ социальных наук приводит нас к тому бреду, который мы с гордостью называем современная экономика и политика России. В результате наши правители отказываются от встраимости Российской экономики как таковой, ставят эксперименты на социальном доверии, рвут последние ниточки социальных связей, ломают долговременные правовые конструкции. А экспертное сообщество, стоящее рядом с властью, продолжает давать советы за советами все более и более подталкивающее страну к пропасти. И когда им делают замечание — мол, смотрите что происходит, не пора ли остановится. В ответ следует еще более несусветная рекомендация, космической глупости с пылким заявлением, что уж если этому совету последуют, то все тут же исправится.

И тут же я задают себе вопрос, а есть ли хоть одна школа социальных наук, которая за последние 20 лет смогла добиться положительных результатов и которая могла бы служить примером для других социальных экспертных сообществ в России. Да, есть: экономическая, социологическая и пиар. Самое важное, что все эти школы, хоть как-то положительно влияющие на динамику принимаемых решений, сейчас подвергаются сильнейшим атакам. Экономическую школу подвергают атаке со стороны критики либерализма. Социологическая школа атакуется сторонниками элитарного подхода к управлению ресурсами. Пиар-направление подвергается критике сторонниками традиционных ценностей. При этом идеологическая опора критиков, чаще всего, взята из одной области, из области конспирологии, из области заговоров.

Что в результате? Мы уже не можем встраиваться экономически в общую ткань экономики мира, мы уже не можем развивать любые интерактивные конструкции управления, мы уже не можем предлагать прорывные пиар-решения. Мы увязли. Мы объявили себя социальным локомотивом, как когда-то сделали большевики, но мы уже не локомотив. Единственное, чему мы учим мир - это не нагибаться, но без других социальных составляющих, увы, это не окажет большого влияния на мир.

Но самое неприятное, что мы не хотим учится, вообще не хотим. Вернее мы хотим учиться, но чему-то очень простому, например мы хотим верить всякому бреду и учится умозрительным, спекулятивным конструкциями объясняющим мир очень просто, просто, просто, просто. Мы не хотим видеть мир все всей его сложности.

Я не экономист, но меня вся эта пляска вокруг валюты некоторым образом смущает. Понятно, что мы вываливаемся из мирового рынка и многое, что нам было доступно, сейчас, из-за слабости рубля окажется недоступным. При этом наши товары окажутся наоборот очень привлекательными, из-за своей дешевизны. Да, на эту привлекательность большое влияние оказывает политическое решение о санкциях. Важно понимать, что у развитых стран есть большой опыт принуждения неразвитых к чему-то через санкции и они этот опыт используют. Образуется как бы пропасть между желанием покупать наше дешевое и значит включать нас в мировой рынок и нашей не возможность что-то покупать у них. Прежде всего мы не можем покупать технологии и комплектующие.

Но и еще одну вещь мы не сможем покупать, а вот это хуже, мы не сможем покупать инвестиции. Сами себя инвестировать мы не хотим учиться, не научились и, похоже, в ближайшее время не научимся. Что же это значит - инвестировать себя самих. Это значит, что жители страны должны вкладывать в экономику своей страны свои инициативы, свой труд (усиленный и кропотливый труд), свое время, свои сбережения, свои ресурсы, ресурсы своих близких, на которых они имеют влияние. Это основной источник самоинвестирования во всем мире. Именно на этом источнике инвестирования поднялся Китай. А когда все у них там завертелось, туда прибежали инвесторы со всего мира.

Для того, что бы человек захотел вкладывать свои ресурсы и ресурсы тех, на кого он имеет влияние в экономику, должны быть созданы условия. Это ведь широкие инвестиции. Тут принуждение не возможно. Тут должно быть больше свободы, больше возможностей для глупых и бесплодных идей, для чего-то необычного. Только свобода, только либерализация дает создает через какие-то мистические задымления в мозгу у простых жителей России, желание вкладываться. А вот тут есть сложности. На свободу в последние 2 года велось столько атак со стороны государства в России, была сконструирована такая мощная идеология обосновывающая гос давление на свободу, что только диву даешься, что свобода где-то еще теплится.

Самое ужасное, что как только человек государства сегодня в новостях разевает рот, он тут же производит такой набор звуков, которые как-то непроизвольно заявляют очередной прессинг на свободу индивида. Я бегаю от новостной ленты к новостной и понимаю, что за последнее время политики, журналисты, чиновники вообще разучились говорить что-то не давящее на свободу. У них из самой ткани речи исчезли слова стимулирующие свободу, в их словесных конструкциях пропали обороты оживляющие частную инициативу, в их смысловых рядах просто нет ничего, даже самого малого, хоть как-то подпитывающего частную свободу.

Первые и не первые лица разевают рот и из глоток вылетают звуки, говорящие о свободе, словами презирающими свободу, унижающими свободу, насмехающимися над свободой.

Мы сегодня должны понять, что инвестиции внешние - это не про нас, скорее разговор может идти о том, как остановить бегство инвестиций. Мы сегодня должны понять, что внутренние инвестиции - это про нас, но если только мы остановимся и честно скажем себе, что мы не туда идем, не то говорим, не так думаем. Мы должны честно сказать себе, что мы должны остановится во всем. Ну хотя бы это. Остановится и срочно научится новой культуре, новой поведенческой модели, которая была бы приветлива к любой частной свободе жителя России, к любой. Даже к такой частной свободе, которая нам кажется отвратительной и неприемлемой. Забудьте про скрепы, забудьте. По рукам прокуратуру, следком, налогову, по рукам изо всех сил.

Свобода очень странная хреновина, как только вы начинаете ее делить на хорошу и плохую, она тут же улетучивается, как дым растворяется. Свобода либо она есть и любая, либо ее нет никакой.

Любой политик, если хочет передать страну следующему политику без шума и гама, должен стремиться сохранить три конструкции: 1) устойчивую систему права, 2) инвестиционно-привлекательную сбалансированную экономику, 3) более менее сбалансированное политическое поле.

Что для этого должен делать политик? 1) все время проводить реформы в тех, областях, которые могу угрожать любой из этих трех выше названных конструкций (увы ничто не стоит на месте), 2) стараться соблюдать основные принципы сбалансированности права, экономики и политики, 3) не подчиняться сиюминутным вызовам, которые всегда присутствуют во всех выше названных трех конструкция.

Вы можете спросить у меня, а что же делать с внешней политикой. Здесь у меня только один ответ. Внешняя политика может быть вопросом деформации только в связи с ее силой влияния на внутреннюю. А если этого фактора нет, то увлеченность внешней политикой должна быть минимальной.

После сегодняшнего заявления Кадырова у меня такое ощущение, что вызовы, стоящие перед Россией, подчинили себе большую часть политиков в России. И современные политики оказались слабы перед данными вызовами. У меня такое ощущение, что они хотят реагировать на все современные вызовы только путем кардинальной деформации всех трех конструкций в сторону их дисбаланса. Ни право, ни экономика, ни политика не выдержат усиления только однонаправленных тенденций.

Приведу только один пример. Бегство капитала (человеческого и нечеловеческого) из России требует от всех экономических мыслителей работающих на правительство придумывать условия для создание благоприятных сигналов для капитала. Но вместо этого инвестиции как внутри России так и вне получают в день по 3-5 новых сигналов, которые еще и еще заявляют о необходимости ухода из России, потому что ни размножаться, ни сохраняться капиталам в России никто не позволит.

Возьмем сегодняшний день:

1. Заявление о уголовном преследовании тех, кто играет на понижение рубля - это заявление о том, что если кто-то вообще хоть как-то зарабатывает на росте или снижении рубля (а это очень взаимосвязанные вещи), тот тут же может быть привлечен к уголовной ответственности. И разбираться поднимал ты или опускал рубль никто не будет - если будет заказ. Так что вообще лучше выведите деньги и не пытайтесь их использовать для биржевого инвестирования чего-либо в России.

2. Заявление Кадырова о преследовании семей террористов и их имущества - это заявление о том, что - что бы вы не делали, как бы положительно не развивали экономику, при необходимости, вы можете по воле случая, по воле неудобного родства, по воле какого угодно заказа, но не по вашей воле, отдать бизнес, имущество и бежать куда глаза глядят. Так что не вкладывайтесь в экономику Чечни и России. Тем более, что депутаты России тут же подали сигнал, что хотят это закрепить на общероссийском уровне.

И это я рассмотрел только два сигнала, а таких сигналов сегодня по моим подсчетам было около 7 в общей сложности.

Сегодня узнал, что в магазинах Сыктывкара стало сложно купить муку. То тут с гречкой была эпопея, а теперь возник дефицит муки. Муку конечно завезут и ее выложут на прилавки с новой ценой, но осадок останется. Просто не надо забывать, что между пустыми прилавками 90-х и сегодняшним днем всего 20 лет. Большая часть живущих в России помнят эти дни. Особенно это помнит провинция России, которая и в советское то время жила со значительным дифицитом товаров.

Мне кажется, что мы рановато решили взбрыкнуть. Люди будут кричать, что они за политику партии и правительства, а сами будут тихой сапой бегать в магазины и скупать соль, муку, мыло и спички. Память поколений очень живучая, зараза!
20060323193534_21-chonkin

Вспомнился вдруг солда Иван Чонкин и там Войнович очень точно описал, что когда объявили войну, то дух-то боевой поднялся, но люди быстро побежали по магазинам скупать все что можно было скупить.

Самый интересный с моей точки зрения анализ экономико-социальной ситуации в России за последнее время. Тем более, что анализ делает человек, тексты которого я считаю одними из самых доступных и разумных даже для полных профанов типа меня.
IMG_0094-pic510-510x340-5414

Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан о новом общественном договоре, великодержавной гордости и судьбе российских правителей-реформаторов в интервью «Газете.Ru».

— В чем состоит новый общественный договор российских граждан с властью: примем любую жизнь, главное — Крым наш?

— Действительно, в 2014 году произошел серьезный сдвиг в общественном договоре. Напоминаю: под общественным договором понимается не бумага, которую каждый из читателей подписал с другим читателем или с президентом, а обмен ожиданиями по поводу прав собственности и свобод, которые существуют в стране.

Что было раньше? Примерно в 2000 году появилась формула: власть предлагает общественный договор «порядок в обмен на налоги». Это была очень разумная формула восстановления порядка, и уровень налоговых платежей действительно вырос, подтвердив готовность людей платить.

Но в 2003–2004-м, после дела ЮКОСа, произошел сдвиг. В то же время начался довольно активный экономический рост, стало расти благосостояние. Одновременно начались изменения в политических институтах, и что получилось? Люди, судя по социологически опросам, не очень хотели отмены выборов губернаторов. Но реальная зарплата прирастала по 4% в год.

— И открылась прекрасная возможность вовсе не думать о политике и заняться своей частной жизнью.

— Совершенно верно. Фактически получилось «стабильность в обмен на лояльность». И так мы жили до 2008 года, когда кризис перечеркнул и стабильность, и лояльность. А в 2011–2012 годах мы и вовсе прошли через электоральный кризис. Стало понятно: нужно предлагать что-то другое.

Кстати, первый всплеск, когда общественные настроения сильно качнулись в сторону «хотим великой державы», произошел во время грузинской войны 2008 года. Тогда, я бы сказал, власть оказалась к этому не готова. Затем экономический кризис, в ходе которого был предложен другой вариант: зарплаты бюджетникам, повышение пенсий пенсионерам. То есть «социальные гарантии в обмен на лояльность». Это оказалась достаточно прочная формула, чтобы проскочить электоральный кризис 2011–2012 годов, собрать необходимую поддержку в регионах и в определенных слоях населения против «рассерженных горожан».

— То есть Москва со своими протестами не подорвала устои социального договора?

— Москва и другие города-миллионники хотели смены социального контракта. Но главной проблемой было то, что те, кто выдвигал эти установки, не думали о других частях страны. А это проблема. Если вы претендуете на перестройку общественного договора в масштабах большой страны, то должны учитывать интересы промышленных городов, которые до сих пор в ужасе от опыта девяностых, когда там не платили зарплату и просто не на что было жить.

«В 2014 году произошел массовый сдвиг в представлениях населения»

— Ну, знаете, эта проблема разрыва между столицами и провинцией в России существует веками!

— Да. Но я хочу сказать, что нельзя сделать маленький общественный договор для одного города. Все равно он должен вписываться в ту структуру ожиданий, которая есть в стране. Так вот что произошло в 2014 году? Произошло то, чего не произошло в 2008-м: массовый сдвиг как в представлениях населения о том, чего хотеть, так и в готовности власти это поддержать.

Во многом это возвращение к традиционному для России государственническому контракту, когда люди соотносят себя с государством и его возможностями.

— Соотносят в том смысле, что идентифицируют?

— Да. Люди хотят ощущать себя частью великой державы, которая что-то приобретает, возвращает позиции.

— Как «болотные» настроения могли трансформироваться в великодержавные? Предположим, в малых городах они никуда и не девались, разные части страны живут в разных временных эпохах. Но как могли так измениться настроения в мегаполисах?

— Объясню.

Если не получается развиваться и модернизироваться, то замедление времени заменяется расширением пространства. Мы же все равно становимся более значимыми, появляются два новых субъекта Федерации. Это своего рода субститут того, что не получилось в модернизации.

— В своей «Институциональной экономике для чайников» вы приводили высказывание философа Джона Ролза о том, что счастье — это ощущение успешности реализации жизненного плана. Получается, что, не получив этого ощущения, «креаклы» направили эмоции в сторону территорий?

— В общем, да. Представление о том, что креативный класс не вписывается в государственнический контракт, неверное. Например, в некоторых сферах оборонно-промышленного комплекса креативные элементы замечательно в него вписываются. В условиях конкуренции мировых держав могут даваться деньги на творческие поиски, внедрение новых идей. Вообще, из-за того, что такая модель социального контракта в России уже встречалась, о ней можно сказать довольно много.

«В обмен на принадлежность к великой державе»

— Как звучит теперь этот социальный контракт?

— Готовность к самоограничениям в обмен на принадлежность к великой державе.

Я внимательно смотрел за экономическим поведением, оно — индикатор того, насколько люди готовы на что-то идти. Весенняя динамика еще не показывала, что происходит серьезный сдвиг. Люди уже были охвачены патриотическим подъемом, но в то же время изымали деньги из рубля, вкладывали в доллары и евро и одновременно вынимали деньги из национальной банковской системы.

— Клали в банки, но уже в стеклянные.

— Совершенно верно. Что, конечно, экономически совершенно непатриотичное поведение.

Но уже летом и осенью история продовольственного эмбарго показала другое: социологические опросы не зафиксировали снижение патриотизма после того, как ухудшилась ситуация на потребительском рынке. То есть мы по-прежнему фиксируем готовность населения к определенному самоограничению.

Что из этого может получиться? Возможен сценарий мобилизационной модернизации.

Это не то, что понималось под модернизацией в 2008–2011 годах. Основой становится мобилизационный ресурс государства, а государство обладает одной способностью — применять насилие или создавать угрозу применения насилия, для того, чтобы изымать ресурсы.

Я уверен, это будет не в тяжелых формах, как, скажем, при Петре I или Сталине. Нет, будет вариант «лайт». Он будет касаться изъятия некоторых активов, но не будет касаться изъятия самих людей.

— Об этом вы тоже писали: государственная собственность хороша при мобилизационном сценарии.

— Теперь вопрос: даст ли мобилизация какие-то результаты? Думаю, возможны два эффекта. Первый — крупные инфраструктурные проекты могут как-то стимулировать падающую экономику, это классические кейнсианские рецепты. Россия вообще любит большие проекты, и я допускаю, что, скажем, из 15 крупных проектов, которые запустят, 3–5 могут оказаться толковыми и полезными.

Второй — запуск некоторых инновационных проектов в основном в оборонно-промышленном комплексе.

«Мы будем иметь государственнический контракт «лайт»

— Мотиватором достижений в подобных моделях обычно служит страх.

— Твердо можно сказать: сейчас это не страх.

— Тогда в остальном мы получим то, что получили с советскими мегапроектами, на которых надорвался Советский Союз.

— Тормозящим фактором, который, на мой взгляд, очень быстро обнаружится, теперь станет дефицит высококачественного человеческого капитала. Свое производство мы сворачиваем; образовательные бюджеты, расходы на здравоохранение снижаются; в то же время отъезд будет происходить. И мы начнем проигрывать в конкуренции за человеческий капитал. А в современных модернизациях он гораздо важнее, чем прежде.

Поэтому, думаю, будет гиперболическое движение: впрыснут ресурсы, затем скачок с повышением темпов роста, потом снова падение темпов и «демобилизация».

Тогда снова встанет вопрос: каким будет социальный контракт?

— Когда мы к этому придем?

— Не знаю. Могу сказать, что это займет не десятилетие точно. Меньше.

— Усматриваете ли вы параллели с программой ускорения времен позднего Союза?

— Аналогии есть, несомненно. Тогда тоже возникло понимание, что мы в застое, была попытка вырваться из отсталости. Причем это была попытка государства, которое еще обладало административно-репрессивным ресурсом.

— А сегодняшнее государство этот репрессивный ресурс не может восстановить? Многие опасаются именно этого.

— Когда наша страна вышла из Гражданской войны, которая сама по себе поддерживала этот репрессивный ресурс, разного рода карательные органы и т.д., понадобилось еще десять лет на то, чтобы развернуть масштабные репрессии и приступить к сталинским методам управления.

— Ну, сегодня в мире все происходит быстрее…

— Не знаю, не уверен. Все эти годы инвестиций в серьезный репрессивный ресурс не делалось, да и сейчас я пока не вижу позывов к тому, что кто-то хочет его восстановить. Поймите, это колоссальные затраты. Для начала нужно закрыть страну, и прежде всего — оборудовать границы. А это тысячи километров.

«Сейчас нет ни сил, ни желания прижимать человека»

— Для многих представителей политического и бизнес-истеблишмента граница уже закрыта без всякой колючей проволоки — они под санкциями. Какого поведения в этой связи от истеблишмента можно ожидать?

— Еще раз хочу подчеркнуть: мы будем иметь государственнический социальный контракт «лайт».

Это означает, что «железного занавеса» не будет, дети-внуки останутся там. Мировые связи вроде не приветствуются, но сохраняются. Самое важное — сейчас нет ни сил, ни желания прижимать человека, а именно это было основой мобилизаций Петра и Сталина. При этом, напоминаю, в России были и другие модернизации, которые мне кажутся гораздо более продуктивными. Они опирались скорее не на мощь государственной мобилизации, а на другие факторы. В частности, модернизация Александра II.

— Это плохо для него кончилось.

— Но обратите внимание: даже плохая кончина бывает разной. На 80-летии Михаила Сергеевича Горбачева я произнес тост. Был государь Александр II, освободил российское крестьянство и был убит, причем прогрессивно настроенной публикой. Был Никита Сергеевич Хрущев, освободил заключенных, был снят и фактически посажен под домашний арест. Был Михаил Горбачев, который принес стране свободу, сейчас он публикует книги, выступает. Так за прогресс российской истории!

Это правда — у каждого из вариантов российской модернизации свои риски. В одном случае — подрыв человеческого потенциала, в другом — смещение главы государства.

«Недоговороспособность — главная русская болезнь»

— Потому в прогрессивную модернизацию верится сегодня с трудом. И как в этой связи быть тем, кого идея великодержавности не зажигает?

— Не надо нагнетать! Жизнь не устроена так, что мы выбираем между хорошим и плохим.

— Да, мы всегда почему-то выбираем между плохим и очень плохим.

— Ничего подобного, обычно мы выбираем между не очень плохим и не очень хорошим. И в каждом варианте есть свои плюсы и минусы. Вопрос в том, чем имеет смысл заниматься на протяжении нового исторического периода?

Я, например, считаю, что, когда в очередной раз будет шанс реализовать другой тип модернизации, мы, как обычно, упремся в качество элит. Потому что не должно в российской истории повторяться ситуаций, когда элиты не могут договориться между собой об элементарных шагах.

Недоговороспособность — главная русская болезнь. Вот этим я вижу смысл заниматься — повышением шансов на будущее, когда нынешние студенты станут доминирующей силой в России.

Текст и фото взял здесь.

В экономике уже давно поняли, что движение денег - это и есть жизнь. Чем больше у вас вращается денег, тем более сильное у вас экономика, тем стабильнее жизнь в вашем государстве. Вопрос даже не в объеме денег, а в скорости их проворачивания. Деньги должны вертеться, вертеться, вертеться. Даже основные оценщики показателей реформ напрямую зависят от скорости вращения денег. Чем более быстро вращается ваша валюта, тем она дороже.

А отсюда и потребность в экономике на людей способных запустить более быстрый оборот денег. Чем больше вы изобретаете проектов вращения денег и чем более они будут успешными, тем более вы будете востребованы как часть этого бешеного вращения. Как только вы начинаете замедлять вращение денег, как только ваши идеи перестают работать на скорость, сама экономическая машина вас отторгнет, оторвет и выбросит.

И при это не важно в какой вы области работаете, в области политики, в области общественных запросов, в области экономики, в конечном итоге ваша эффективность оценивается только через призму бешеного вращения денег.

Вот и посмотрите на власти России сквозь эту призму.

Надо понимать, что последствия удачи экономических санкций против России породит или лучше сказать укрепит очень опасную культуру в мире.

Культура, которая возникнет или уже возникла после нескольких успешных санкций против непослушных стран в мире, выглядит следующий образом богатые страны могут через санкции принудить не богатые страны к чему угодно. А это значит, что восстание бедных стран против богатых стран все ближе и ближе.

Мы должны осознавать всю опасность успешный санкций против России, как очень опасного вызова человечеству.

Сегодня прочел часть апостольского обращения Папы Римского. Это воистину революционный текст. Католицизм оказался на острие социальных проблем человечества. Обозначить самые острые проблемы современной экономики - более сильного прорыва ожидать от сильно постаревшей религии не приходилось. Ну почему Православие то молчит?! Почему наши-то иерархи помалкивают?
image[4]

( Ниже смотрите фрагмент из апостольского обращения )

Данный отрывок и аналитический материал поддерживающий данное послание взял здесь. Полностью послание на английском можно прочесть здесь.

Дело в том, что Украине предлагают две концепции экономического развития, две процедуры развития. Одна российская, другая европейская. К каждая из этих моделей имеет свои преимущества и каждая из них имеет серьезные проблемы. К этим моделям привязаны и политические конструкции, которые должны обязательно сопровождать экономические процедуры.

Россия во всех своих СМИ утверждает, что европейская модель, в которой окажется Украина после попадание в пул ожидающих интеграции с Евро союзом, очень жесткая модель с социальной точки зрения. Евросоюз не отказывается от этого и заверяет, что требования к Украине будут очень жесткими, если не говорить хуже - жестокими. Причина понятна, от Украины будут требовать создавать такие процедуры существования денежных ресурсов, которые были бы удобны для вхождения евроденег в Украину. Пока же риски вхождения евроресурсов в Украину очень велики и заходят туда не так много, как этого хотела бы сама Украина и как этого хотел бы европейский бизнес. Российская модель бизнеса, которая уже активно работает в Украине, и под которую переделаны довольно многие процедуры в этой стране, при возникновении европроцедур, может начать загибаться.
1385330608_1458573_10202890413524890_1310805770_n

1385330608_1458573_10202890413524890_1310805770_n

Фото взял здесь.

Для Украины это очень серьезный вопрос - кто больше сможет вкачать в Украину бизнеса и ресурсов, Европа или Россия. Понятно, что возможности Европы намного больше, но и изменения, которые требует Европа от экономики Украины намного жестче, чем изменения, которые произвела Украина в экономике после вхождения российского бизнеса. К стати, очень многие аналитики считают, что бизнес самого Януковича и его команды, так же заточен под российские процедуры. Так что у Януковича есть личный интерес в российском присутствии.

На это все накладывается еще несколько аргументов, которые так же не маловажны. Политическая конструкция предлагаемая европейским союзом для Украины ориентирована на демократию, открытость и наличие больших политических свобод. Политическая конструкция предлагаемая Россией для Украины довольно закрытая и тянется к большей авторитарности, хотя тоже демократическая. Следующий аргумент - это геополитичесвкая, экономическая, этническая и религиозная близость Украины к России. Этого скидывать со счетов ни как нельзя. Изоляция Европы от Украины в 20 веке была довольно долгой.

Вот и получается, что у Украины сейчас очень не простой выборы и очень важно, что бы большая часть Украины взяла на себя ответственность за этот выбор, потому что все отрицательные последствия этого выбора придется расхлебывать самим украинцам.

Жестокий разгон полицией людей на Майдане, очень сильно пошатнул довольно уверенные позиции Януковича в этом деле, так что если до этого разгона можно было еще говорить, о возможности некоторого компромисса в этой развилке для целой страны, сложного политического компромисса, то теперь едва ли удастся на чем-то сойтись. Разгон как бы напомнил людям о том, что с российской конструкцией бизнеса заходит и авторитарно-демократическая политическая модель, где власть может спокойно отдать приказ о жестоком разгоне мирного публичного мероприятия и ответственность за этом понесут только сами разогнанные.

В любом случае, если Украина сделает тот или иной выбор, дальше будет не лучше, не легче и не сытнее, дальше будет пора очень сложных решений, которые требуют мобилизации сил большей части населения. И эти усилия и в политике, и в экономике, и в гражданском активизме требуются очень долговременные, очень и очень. Надо будет вкалывать не одно десятилетие, что бы стало хотя бы чуточку сытнее. Оглянитесь на страны принявшие конструкцию России: Беларусь, Казахстан. Оглянитесь на страны принявшие конструкцию Европы: Польша, Эстония. Проблемы есть у всех конструкций, проблемы тяжелые и очень очень сложные. Легче после этого выбора не будет ни в том, ни в другом случае, а вот работы прибавиться.

Взял здесь.

В Нальчике начал читать книгу Аузана "Институциональная экономика для чайников". Подлетая к Сыктывкару закончил ее читать.

Вообще с большим пиететом отношусь к автору, профессору МГУ Александру Аузану. Удивительно могучий ум. Я просто в восторге, что являюсь современником такого гениального человека и видел его и даже, о счастье, беседовал с ним.

До этого читал несколько книг Аузана и поражался его логичности, яркости примеров и легкости пера. Разговор в книге ведется об экономических правилах и принципах. Но все это с необычайной красотой прикладывается к современной общественной жизни. Я бы даже назвал эту книгу - некоторым успокаивающим пособием. Вдруг начинаешь понимать, что вокруг тебя все вращается не так не справедливо, как это казалось ранее.

Везде трансакционные издержки. А непонимание происходит от отсутствия осознания этих самых трансакционных издержек. Издержек возникших в связи с заключением контракта. Все наши социальные коммуникации, все наши формальные и не формальные правила по разным поводам, по поводу власти, по поводу общественного интереса, по поводу частных и корпоративных интересов могут быть осознаны через издержки понесенные в связи с результатами данных коммуникаций. И осознание череды этих издержек помогает понять, что не бывает коммуникаций без издержек. Все контракты в обществе имеют отрицательные издержки. И если вам говорят, что есть идеальный контракт - посылайте подальше этого вруна. Одни контракты удобны для одного, другие удобны для другого, одни контракты удобны сегодня, а другие завтра. Нет идеальных контрактов. Трасакционные издержки будут всегда.

При чтении мне подумалось. Трансакционные издержки - это скорей показатель справедливости происходящего. Ты понимаешь почему это так и понимаешь куда с этим двигаться. Читаешь и понимаешь, что на эти издержки можно влиять. На не справедливость не возможно влиять. Она как бы рождается изнутри человека в обыденном сознании. Нам все время хочется заменить не справедливого человека, на справедливого. Это какая-то сакрализация. А через осознание трансакционных издержке можно преодолеть безысходную сакрализацию и общества, и власти, и людей. Ты вдруг выходишь в область, где не справедливость - это всего лишь довольно понятная издержка и надо всего лишь перезаключить контракт, что бы справедливости стало больше. Но при этом надо четко понять, раз и на всегда. Ни один контрак не будет справедливо от начала до конца - издержки будут всегда.

Что-то мне знакомо в этом тексте. Экономика должна быть экономной, ускорение и т.д. и т.п. А все опять упрется в политическую систему и опять ее придется ломать.
http://www.rb.ru//topstory/economics/2008/11/19/173058.html

Одна из очень честных оценок нынешнего экономического состояния России.
http://www.polit.ru/news/2008/09/03/belenkaya.html
Экономика России пока характерезуется двумя состоявляющими: 1. Замедление темпов роста российской экономики. 2. Рекордная инфляция. Если так будет продолжаться, то ай-яй-яй-яй.