seringvar

Тяжелый день. Едем в УВД Сыктывкара и сдаем заявку на осмотр дежурных частей и ИВС Сыктывкара. Прошу 25-ю колонию впустить Бабушкина. Начальника ГУФСИН Коми нет, решение принимает зам. Бабушкина не пускают.

Не смотря на это мы с Дидюком едем в 25 колонию. Смотрим второй отряд. Тесно все же, тесно. Табуреток не хватает. Снежные скульптуры, которые радовали глаз растаяли. Крышу кроют на отряде в замен сожженной. Заходим в ШИЗО. Смотрим место содержания заключенного Терешенкова. В камере, которую мы осматривали до этого идет ремонт. Это здорово! Условия до этого были там не выносимые. Люди спали на полу. Сейчас будет возможность заключенным лечь нормально, на отдельные постели. Беседуем с Терешенковым. Дальше смотрим так называемые "одиночки". Маленькие камеры 4,5 метра на 1,5. Эти камеры надо либо закрывать, либо больше одного заключенного не помещать.

Выходим, идем в штаб. Говорим начальнику о увиденном. Где-то с нами соглашаются, где-то нет. В общем конструктивный разговор. Торопимся. Заводим разговор о проблемах медицины. Почему не направляют вовремя заключенных в больницы? Это опасно.

Выходим. Все время идет дождь. Опаздываю на скайп-конференцию с Йошкар-Олой. Откладываемся на 15 часов. Едем в город. Созваниваюсь с МВД по поводу встречи Бабушкина с руководством МВД. Около 14 часов получаем согласие. Еду за Бабушкиным в гостиницу. Он обедает. Обслуживаю медленно. В три часа приезжаем в МВД Коми. Нас встречает зам. Во встрече участвует председатель общественного совета при МВД Коми и руководитель информотдела МВД Коми. Говорим почти час.

Выходим. Едем в офис. Андрей осматривает наш офис. Появляется Мезак. Бабушкин и Мезак долго говорят. МВД Коми долго не дает разрешение на посещение мест лишение свободы подведомственных местной милиции. Ждем, звоним, ждем, звоним. Наконец дано добро на дежурные части. Едем.

Заходим в дежурную часть. Встречает полковник. Заходим. Так как закрыт медвытрезвитель в дежурная часть превратилась в место для отрезвления пьяных. Насчитываем четыре человека. Андрей деловито все осматривает. Делает замечания. Его знание нормативных актов милиции просто потрясающее. Два ППС -ка заводят задержанного иностранца. Андрей задает высокому ППС-нику несколько вопросов и восхищается тому, что милиционер хорошо знает нормативные акты. В одной из камер стучит заключенных. Бабушкин просит вывести его. Пьяный заключенный идет в туалет. Беседуем по поводу вытрезвителей и что теперь с этим делать. Нужна медицина. Андрей садится за журнал доставленных. Анализирует 100 доставленных. Дает рекомендации. Разговоры очень конструктивны. Дидюк устал - садится на скамейку.

Очень шумит один заключенный. Он переходи то на мат, то на коми, то еще на что-то не разборчивое. Очень возмущен. Я даю ему номер своего сотового телефона, что бы после выхода на свободу пожаловался. Дежурный выглядит усталым. Полковник комментирует, что ситуация после закрытия вытрезвителей стала очень тяжелой.

Собираемся уходит. Смотрим туалет. На выходе заел кодовый замок. Идем через дежурку. На выходе Андрей просит объяснить почему на табличках нет фамилий. Поднимаемся на первый этаж. На табличках нет фамилий работников. Встречаемся с руководителем следователей. Андрей спрашивает про факты исчезновений людей и возбуждение уголовных дел. Разговор не длинный. Выходим. Андрей говорит полковнику, что доволен дежурной частью и, в частности, хотел бы что некоторые практики были распространены по России. Например практика расписок за задержанных подростков.

Выходим на крыльце УВД стоят одна из пьяных женщин, которую мы видели внутри дежурки и очень пьяный мужичек. Я бы прошел мимо, но Андрей идет и просит милиционера решить проблему. Женщина жалуется, что она не знает Сыктывкара. Пьяного мужика заводят в дежурку.

Уходим. Все время идет дождь. Отвожу Андрея в гостиницу. Усталость просто разрывает.