Утром, где-то около 9 часов мне звонят из прокуратуры. Зайдите, мол в 12 часов, вы же акцию проводите. Соглашаюсь.
В 11 иду с сыном в школу, надо узнать как завтра уроки, он в 5 класс пойдет. Завтра 1-е сентября.
В 12.00 зашел в прокуратуру. Поговорили об этих 150 метра от зданий судов. Прокуратура явно чувствует себя не комфортно. Они понимают, что мэр Сыктывкара сморозил дурость, но ведь надо прикрывать власть, а как это делать? Говорили около часа. Потом зашли к И.О. прокурора города. Получил от него предостережение, мол есть норма, изобретенная мэррром Поздеевым, так будьте милы ее исполнять. Хорошо говорю исполним. Со мной в прокуратуру ходил Саша Кикоть. Вышли на улицу. На улице мелкий и теплый дождь. Звонят журналисты, я им объясняю нашу позицию.
В 15 звонит Павлу, ругается, почему я газетам сказал про то, что мы не будем проводить акцию? Очень расстроился. Похоже теперь мои расстройство очень сильно откликаются на моем состоянии. Так и не мог отойти от этого разговора до глубокого вечера.
В 17 собрались в КПК, обсудили ситуацию. Решили на площади объяснять людям, что здесь происходит и почему мы вынуждены не проводить собрание. Звонят из отдела "Э", начальство требует от них предупредить всех организаторов. Говорю, что я не будут ходить к ним, хватит мне и прокуратуры. Зову их в наш офис. Приходит парень отдает "уведомление". В уведомлении написано, что мне что-то разъяснялось. Смеюсь в голос.
В 18 часов пришли на площадь. Там уже журналисты. Подтягивается народ. С права строятся гопники, это явно фашисты у одного подбит глаз. Несколько выглядят помято, как с бодуна. Мы стоим в отдалении от них. Ко мне подходит из толпы фашистов Буханцев. Долго говорим про его книгу. Забавный он мужик. Ходит с приемником перемотаным скотчем и делает глобальные выводы.
Наконец собралось где-то человек 70, из них человек 20 журналистов. Объявляю о том, что собрания не будет, что его запретили. Несинова требует проведения собрания. Я ей объясняю, что я не могу поступать как гопник и если я проведу собрание, что значит я ни как не пострадал от явно не юридически обоснованных действий прокуратуры. Прокуратура прикрывается нормативным ребячеством Вани Поздеева, но при этом попирают федеральный закон. Наши участники встречи предлагают прочесть запрет прокуратуры. Читаю в слух. Журналисты пишут на диктофоны. Получается весело. Чиновничий язык всегда очень весело воспринимать на слух: и по смыслу и по сути полный бред.

фото взял
здесьСтою беседую с ребятами. Много знакомых. Говорим о нарушениях прав на свободу собраний, о юридических тонкостях, о том, что теперь власти могут не проводить и парады и празники на Стефановской. Спорим. В спорах участвует почти все правление КПК. Какой-то мужик снимает нас на видео. Ребята прикалываются над ним, мол подходи поближе или инструкция не позволяет. Мужик тушуется, но съему не останавливает.
Фашисты кучкуются по трибуной, над ними на трибуне стоят несколько милиционеров из отдела "Э". Весело это выглядит. В дали видна милиция. Милиционеров только трое. Из 10 приглашенных представителей государства и политических партий никто не пришел.
Люди начинают расходится, я беру подаренную Буханцевым книгу и начинаю читать. Собрание идет своим чередом - люди по кучкам что-то обсуждают. Потихоньку начинаю брести к выходу с площади. На часах уже 35 минут 19-го. Иду медленно - медленно. Уходим с ребятами с площади. По пути кто-то рассказывает, что фашисты друг друга постоянно переспрашивали, а что делать-то. Мы смеемся. Оглядываемся, на площади появляется какое-то движение. Кто-то из ребят замечает, что это наверно разродились "анашисты" со своими игрищами. Знатоки объясняют, что у "нашистов" есть большая кадровая проблема, вот они и придумывают всякую фигню, что бы в их акциях хоть кто-то поучаствовал. Даже в среде студентов Сыктывкара есть халява ходить к нашистам.
Позже собираемся в КПК, обсуждаем прошедшее событие. Правовые перспективы и беззубость прокуратуры по поводу явного ущемления прав граждан на свободу собраний. Дидюк и Щиголев бьются в шахматы. Замечаю. что Дидюк с двумя ладьями, а Щиколев с королевой. Битва в разгаре. Звонят из спецприемника спрашивают придем ли мы их проверять. Забыли мы про них. Я отвечаю, что уже наверно не придем.