Пожарная байка

Один человек мне рассказал, что когда-то, много лет назад, он работал пожарным и они тушили лесные пожары. В лесу обнаружили труп. Позвонили в районную милици, а там говорят, что труп лежит не в их районе, а в соседнем. Пожарные звонят в соседний ОВД, а там им говорят, что соседи их обманули, что труп все таки лежит на территории первого района. Плюнули пожарные и перетащили труп поближе к населенному пункту, что бы менты не отвертелись. Только тогда местные менты приехали и очень недовольные стали разбираться с трупом.

Бандиты=Москва

Тут работаю по одному делу из города Усинска. Женщина рассказывает, что в течении этого дела ей несколько раз угрожали разные люди, что бы не мешала реализации их планов. Угрожал родственник убитого, бывший работник милиции, и угрожал адвокат ее сына. При этом они заявляли следующее. Бывший работник милиции говорил, что у него все схвачено в Москве и что он только пальцем щелкнет и ее тут же раздавят. А адвокат угрожал, что у него хорошие завязки с бандитами и что ему стоит только сказать и все.

Я вот думаю, это что профессиональная деградация, когда собственная ущербность прикрывается заявлениями о связях в Москве и о связях с бандитами. При этом я хотел бы отметить, что и Москва и бандиты выступают в одной и той же роли, некой бесчеловечной машины для давления людей. Больше функций ни у бандитов ни у Москвы нет. Что пьяный гопник гулящий по улице, что Москва с ее политиками и чиновниками - результат один и тот же.

Министр

Сегодня с утра были на встрече с министром внутренних дел Коми. Два часа шла беседа. Вошли в 9.35, а вышли в 11.36. Я такого не ожидал. Длинная и, мне показалось, очень честная беседа получилось. Без условно не без элементов игры. Но это всегда бывает при встречах с людьми высокого статуса. Я помню нашу первую встречу два года назад. Сейчас министр был более раскован. Чувствуется в человеке сила и уверенность. Поговорили о проекте. Ему интересен опыт Йошкаролинских правозащитников и Перми. Очень хочет, что бы у нас в Коми такой же контакт удалось наладить между правозащитниками и милицией.
Долго говорили о том как выглядела милиция при Силаеве и какая она сейчас. Вообще было видно, что он доволен, что милиция стала работать более отлажено и более организовано.
По поводу так называемой "Ставропольской команды" сказал, что, призывая коллег со Ставрополья очень рискует, и рискует прежде всего своей репутацией. Потому что если что-то случиться, то винить будут только его, так как он сам принимал решение.
Разговаривали и про последние резонансные дела. Он четко прочувствовал, что на информационном поле его обыграли и готов работать в этом направлении. У меня сложилось впечатление, что пиарщики у него слабые. По старинке работают. Информационные игры - это много-ходовки, тут надо знать когда и в каком виде подавать информации, как ее выкрасить, с кем продвинуть информацию...
Много говорили о менеджменте, о системах управления, о том как с кадрами надо работать. У меня такое ощущение, что он до многих менеджерских вещей, который специально учат в ВУЗах, дошел интуитивно, благодаря живому уму.
Иногда, слушая его, я терял ощущение реальности. Казалось, что передо мной сидит не министр внутренних дел, а жутко азартный тренер большой футбольной команды, который очень хочет выиграть или хотя бы оставить сильный след в истории этой команды. Что бы через десятилетия, и свои и чужие, обсуждая время его министерства, говорили - вот это было время, вот это была игра, вот это были люди...
Разговор закончили тем, что будем учиться совместной работе, при помощи йошкаролинцев, при помощи пермяков, но будем учится.

Не знаю, что из этого получиться. Я не силен в различных элитных играх, в перестановках. В общих чертах я пересказывал эту беседу нескольким людям и мои слушатели давали разные оценки, в зависимости от своего личного отношения. Но мою убежденность, что Еремченко это сильный и умный игрок они только укрепили.

Детский омбудсмен в Коми

Сегодня Гайзер назначил детского омбудсмена в Коми. Пока отзывы, те которые я услышал об этом человек не лестные. Посмотрим, посмотрим. как она будет решать главную проблему всех омбудсменов мира - решение проблем подзащитных через авторитет.

Ей надо наращивать свой авторитет через защиту прав конкретных детей, чьи права были нарушены, и только на этом получать бонусы в виде все усиливающегося и усиливающегося доверия населения. А потом это доверие конвертировать и в уважение со стороны населения и уважение со стороны чиновников. Но чем больше будет уважение со стороны населения, тем быстрее будет нарастать конвертация уважения со стороны чиновников в некоторый страх перед авторитетным омбусменом, что, в свою очередь, можно нивелировать высоким профессионализмом, который в среде чиновников воспринимается очень внимательно. Я такое видел и ощущал, когда общался с Эвой Лентовской, омбудсменом Польши. От этой дамы веяло просто жуткой человечностью и потрясающим профессионализмом. Человечность воспринимали простые люди, а профессионализм - чиновники.

Увы этот путь до конца не прошли ни Завьялова, ни Вокуев. Вокуев вообще застрял не уровне нарашивания уважения. Для этого надо было просто начать решать проблемы людей пострадавших, но ни он, ни его команда эту махину не сдвинули. Он единственно чего достиг - это оформления статуса: штандарт, помещение, стол, секретарша, герб, гимн. Некая форма власти - но это тоже часть уважения, правда очень мизерная.

Завьялова, по сравнению с Вокуевым, в этом прошла намного дальше. У нее ведь большой опыт работы общественника, человека, который строит доверие на пустом месте. Я когда-то у нее учился создавать приемную, я видел как она профессионально умеет работать с заявителями, с людьми страждущими защиты. Но, увы, ее остановило ее чиновничье прошлое, ее остановило то, что в определенный момент она поняла, что ее начинают побаиваться чиновники. А это сразу начинает угрожать будущей карьере. Тут надо либо играть, либо профессионального отстаивать права человека. Выбор она сделала в сторону игры.

У Эвы Лентовской, варшавского профессора права, будущее было очень конкретно. Она зарабатывала до омбудсменства, в период омбудсменства и после - преподаванием и экспертной деятельностью, за что ей платили хорошие деньги. Она жила безбедно и в том и в другом случае. С омбудсменством или без него Эва не проигрывала. Что нельзя сказать о Завьяловой - свое будущее она делает сейчас и это катастрофа для омбудсменства. Все ресурсы, все ее достижения ушли в песок чиновничьих игр и книксенов.

Каждый новый омбудсмен растит авторитет данной должности народного защитника - и в этом смысл омбусменства. Оставить своему последователю должность омбусмена очень авторитетной и влиятельной, что само по себе приводит и граждан и чиновников к желанию искать в авторитете уполномоченного по правам человека посредника в решении важных частных и общественных проблем. Простой человек должен видеть в этой должности символ справедливости, а чиновник символ неотвратимости и профессиональности наказание за несправедливость.

Увы, на сегодняшний день должность омбудсмена в Коми - это очень слабый символ справедливости и способности решать проблемы простого человека и разрешения общественно значимых проблем. А для чиновников - это даже не повод для раздражения. Омбудсменство в Коми для чиновников - это еще одна из тысячи ячеек чиновничьей структуры осваивающих ресурсы и иногда где-то как-то мешающейся под ногами, но знающее свое место.