![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
seringvarРано или поздно нам все равно придется дать оценку эпохе целиком. Чем дальше мы от эпохи, тем быстрее эпоха целиком взывает к нашей общей оценке. Еще через пару сотен лет нельзя будет сказать Кромвель был и плох и хорош. Само время требует некоторой однозначности иначе широкий исторический анализ не случится.
Пока эпоха катилась по тебе самому и по твоим близким и на твоих глазах творились детские очарования и юношеские потрясения - объективную оценку дать почти не возможно. Можно совершить усилие и принудить себя к объективности, но сразу за оценкой посыпется не одна сотня субъективных поправок, которые в конце концов откажут нам либо в объективности, либо в широте оценки.
Нам сегодняшним очень тяжело давать оценку 20 веку, мы сами стоим по грудь в 20 веке и 21 век отщипывает и проглатывает от нас понемногу. Мы еще не переварены 21 веком целиком. Но общая оценка 20 века при все увеличивающейся скорости прохождения эпох становится все востребованной и востребованной. Нам придется проговорить оценку эпохи от 1917 до 1991 года и понять все последствия этой оценки и нести всю ответственность этой оценки. Иначе будущее не примет нас без этой оценки. Будущее бросит нам довольно унизительно: "Разберись в себе, а потом заходи, а пока - топчись где-то на грани в ужасе перед происходящим потом".
Мы очень хотим присвоить себе победы 20 века России, но не хотим собственного присвоения потрясений 20 века. Нам хочется кричать о катастрофе захватившей страну в 1917 году и сломавшем величие Российской Империи, а потом жестоко пережевывающей русскую элиту, но ни как не хочется разглядывать неизбежность прихода катастрофы а Победе в Второй Мировой войне и прорыве в космос. Мы бродим среди символов этой противоречивости и требует их отделения одного от другого, что в принципе не возможно. Мы заблудились в ответственности и в символах. При этом мы сначала считаем оценку одну собственной ответственностью, а потом абсолютно противоположную. И полностью отдаемся этим оценкам, рождая безответственность к собственной истории. Оказывается в победах 20 века в России виноваты мы, а вот в катастрофах виноват кто-то другой.
При этом мы почему-то боимся оглянутся на собственный прямых предков, что бы хотя бы сквозь них разглядеть всю ту тяжесть ответственности, которая свалилась на нас из 20 века в 21. Нам придется это совершить. Не бесы были атеистами, расстреливали священников и громили храмы в России в 20 веке, не бесы убивали элиты России в 20 веке, не бесы проиграли Первую мировую войну, не бесы выжгли русского земледельца из сердец наших дедов, не бесы украли у России общественную мысль - это сделали мы. Так может быть нам принять это все на ряду с тем, как мы принимаем Победу 1945 года, как мы принимаем технологии социальное равенства Советской России, как мы принимаем наши космические и научные достижения, как мы принимаем культурные прорывы 20 века Советской России? Потому что и катастрофа и прорыв 20 века - это есть мы, мы во всей ответственности за 20 век стоящие перед вызовами 21 века и дающие оценку 20 веку.
Пока эпоха катилась по тебе самому и по твоим близким и на твоих глазах творились детские очарования и юношеские потрясения - объективную оценку дать почти не возможно. Можно совершить усилие и принудить себя к объективности, но сразу за оценкой посыпется не одна сотня субъективных поправок, которые в конце концов откажут нам либо в объективности, либо в широте оценки.
Нам сегодняшним очень тяжело давать оценку 20 веку, мы сами стоим по грудь в 20 веке и 21 век отщипывает и проглатывает от нас понемногу. Мы еще не переварены 21 веком целиком. Но общая оценка 20 века при все увеличивающейся скорости прохождения эпох становится все востребованной и востребованной. Нам придется проговорить оценку эпохи от 1917 до 1991 года и понять все последствия этой оценки и нести всю ответственность этой оценки. Иначе будущее не примет нас без этой оценки. Будущее бросит нам довольно унизительно: "Разберись в себе, а потом заходи, а пока - топчись где-то на грани в ужасе перед происходящим потом".
Мы очень хотим присвоить себе победы 20 века России, но не хотим собственного присвоения потрясений 20 века. Нам хочется кричать о катастрофе захватившей страну в 1917 году и сломавшем величие Российской Империи, а потом жестоко пережевывающей русскую элиту, но ни как не хочется разглядывать неизбежность прихода катастрофы а Победе в Второй Мировой войне и прорыве в космос. Мы бродим среди символов этой противоречивости и требует их отделения одного от другого, что в принципе не возможно. Мы заблудились в ответственности и в символах. При этом мы сначала считаем оценку одну собственной ответственностью, а потом абсолютно противоположную. И полностью отдаемся этим оценкам, рождая безответственность к собственной истории. Оказывается в победах 20 века в России виноваты мы, а вот в катастрофах виноват кто-то другой.
При этом мы почему-то боимся оглянутся на собственный прямых предков, что бы хотя бы сквозь них разглядеть всю ту тяжесть ответственности, которая свалилась на нас из 20 века в 21. Нам придется это совершить. Не бесы были атеистами, расстреливали священников и громили храмы в России в 20 веке, не бесы убивали элиты России в 20 веке, не бесы проиграли Первую мировую войну, не бесы выжгли русского земледельца из сердец наших дедов, не бесы украли у России общественную мысль - это сделали мы. Так может быть нам принять это все на ряду с тем, как мы принимаем Победу 1945 года, как мы принимаем технологии социальное равенства Советской России, как мы принимаем наши космические и научные достижения, как мы принимаем культурные прорывы 20 века Советской России? Потому что и катастрофа и прорыв 20 века - это есть мы, мы во всей ответственности за 20 век стоящие перед вызовами 21 века и дающие оценку 20 веку.
