А что же рождает хлеб? Мы стоим у истоков истины, а что стоит у истоков хлеба? Чей замысел? Наш? Бога? Насколько в истине нас и насколько Бога? Я опять повторяю, что в истине ровно столько истины, сколько мы можем принять, не более. А в хлебе ровно столько хлеба, сколько хлеба. Нас здесь много меньше. Даже можно сказать по другому. В истине ровно столько нас, сколько мы не боимся. Наша готовность - это про отсутствие страха перед Богом. Потому что Он заглядывает через нас, Он нас выбрал, нас - все человеческое. И единственное, что может ему помещать рассмотреть - это мы сами запуская ту или иную игру с самим собой, со своей уникальной культурой, со своими страхами, со своим отношением с миром, с тем что сегодня для нас риторично, а завтра - нет, а после завтра опять риторично и игра не кончается. Может быть Ему нужно именно такая призма как мы, мятущаяся, жаждущая игры, что бы разглядеть через нас истину, разглядеть ее очень коротки всполохи в безудержном нагромождении реальности, услышать истину в большом потоке шума, к стати, который мы сами же и создаем. Но мы не можем по другому. Через другое истину не рассмотреть в ее случайной сущности, через другое не имеющее шума истина не проявится, не вспыхнет Гераклитовской молнией.