![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Мы зацепились за нигилизм
Хочу привести целый абзац из интервью Мераба Мамардашвили опубликованного в журнале "Философия и социологическая мысль" в 1989 году.
"Принцип культуры, в отличии от нигилизма, есть принцип "я могу". Мир устроен так. что моей индивидуальной точке находится МОГУ, - отсюда определенная онтология! - в том числе: могу иметь нравственность, могу иметь то, что называется непосредственно аналитическим чувством. Кант не случайно называл это единственной теодицеей, оправданием Бога, разумного устройства мира. Мир разумно устроен в том смысле, что в какой-то его точке, на знающей все, не хватающей все, есть очевидность. Это картезианская очевидность: я мыслю - я существую - я могу. А противоположное - очень просто "не-я могу". Значит, может всегда кто-то другой, чаще всего - только Бог, хотя, как мы знаем, возможны и другие варианты: например, в тоталитарном государстве".
И дальше Мамардашвили размышляет о том, что "не-я могу" - это есть нигилизм. "... не-я могу, может Бог (или вообще кто-то другой, или что-то другое). Но здесь неминуема критика Бога, поскольку все это потом не осуществляется, и выходит, что "никто не может", а тот, кто делает вид, что может, только притворяться. И тогда все возвышенное представляется как корыстное, как "переодевание" низменного. Отсюда - критика, но не в кантовском смысле, а как разоблачение. Все дрянь: я - дрянь, все вы - дрянь, никто ничего не может".
Для меня в этих двух абзацах Мамардашвили почувствовал нынешнюю эпоху. Мы как будто зацепились за углы этого размышления, зацепились и висим, ни как не можем не сорваться в низ, ни подняться вверх. Нигилизм, "НЕ-Я МОГУ" оказался некоторым нашим смыслом внутри которого мы как-то заперлись и боимся выйти, потому что снаружи нас ждет разочарование в во всех смыслах, отказ в том, что вообще кто-то что-то может. Мы держимся за это, наши правители держаться за это. Мы, похоже, с нашими правителями боимся одного и того же. Нам страшно оказаться в области "один-на-один" с пустой, с безысходность, с немощью как своей, так и немощью окружающего мира. Единственная наша зацепка - это "не-я могу", а может кто-то другой и только он может, он наше все, он и патриот, и учитель, и вождь, и защита, и все, потому что МОЧЬ - это его прерогатива, а не моя.
Но там за спиной у этого всемогущего "отца" маячит разочарование, оно выглядывает всеми своими ушами, хвостами, рогами и его-то, этого момента разочарования, мы боимся еще больше. Опыт наш уже показал, что когда рухнет наше могущее божество - наступит кошмар разочарования, ведь в себя-то мы разучились верить совсем, ведь все силы мы бросили на веру в того кто может, а разочарование раздавит не только веру, оно раздавит весь наш мир, который держится на полном безверии в себя, в собственные силы, в собственную мощь, и держится полной, всеохватной вере в НЕГО, в идола, а потому что только идол и может.
И что бы не замечать хвостов, ушей и рогов торчащих у идола за спиной, мы начинаем придумывать что-то хорошее, райское, радостное: "тысячелетний рейх", "сорок лет процветания". В старо русской традиции фраза "сорок сороков" обозначала вечность, как и фраза "тьма" - "тысяча".
Мы живем в эпоху безверия в себя, мы живем в эпоху нигилизма, отказа от себя самого. Все эти фундаментализмы - это всего навсего отказ от себя и поиск "истинных" начал. Мы не верим в способности себя что-то изменить. Мы шикаем на тех, кто еще верит и что-то делает. Мы усмехаемся. Мы стали мудры и перестали верить в себя. Мы думаем, что мы ушли от себя к Богу, а на самом деле мы ушли от себя к идолу, потому что поход себя к Богу требует веры в себя, в собственные силы, еще большей.
Мы то думали, что все эти диктаторы находят в людях какое-то зло и потом этим злом развращают людей, а оказывается ничего подобного. Вам теперь понятно почему сегодня так легко люди подчиняются диктаторам, так легко разменивают демократию на авторитарные и полуавторитарные режимы. Дело в том, что это даже нужно не диктаторам, а, прежде всего самим людям. А диктаторы лишь пользуются удобным моментом, моментом разочарования человека в собственных силах и во всем что вокруг. Мы не хотим постигать себя здесь и сейчас, нам легче махнуть на себя и уехать туда, где наше разочарование в себя не принесет нам и нашим близким вреда, как нам кажется. Ностальгия - это не про потерю Родины, это про пропасть разочарования в себе и полную потерю себя без здесь и сейчас. Уехать или забиться в угол и говорить о бессмысленности происходящего и рассказывать как весь народ сошел с ума. Но они такие же нигилисты, как и мы и так же не верят в себя, собственную возможность.
"Принцип культуры, в отличии от нигилизма, есть принцип "я могу". Мир устроен так. что моей индивидуальной точке находится МОГУ, - отсюда определенная онтология! - в том числе: могу иметь нравственность, могу иметь то, что называется непосредственно аналитическим чувством. Кант не случайно называл это единственной теодицеей, оправданием Бога, разумного устройства мира. Мир разумно устроен в том смысле, что в какой-то его точке, на знающей все, не хватающей все, есть очевидность. Это картезианская очевидность: я мыслю - я существую - я могу. А противоположное - очень просто "не-я могу". Значит, может всегда кто-то другой, чаще всего - только Бог, хотя, как мы знаем, возможны и другие варианты: например, в тоталитарном государстве".
И дальше Мамардашвили размышляет о том, что "не-я могу" - это есть нигилизм. "... не-я могу, может Бог (или вообще кто-то другой, или что-то другое). Но здесь неминуема критика Бога, поскольку все это потом не осуществляется, и выходит, что "никто не может", а тот, кто делает вид, что может, только притворяться. И тогда все возвышенное представляется как корыстное, как "переодевание" низменного. Отсюда - критика, но не в кантовском смысле, а как разоблачение. Все дрянь: я - дрянь, все вы - дрянь, никто ничего не может".
Для меня в этих двух абзацах Мамардашвили почувствовал нынешнюю эпоху. Мы как будто зацепились за углы этого размышления, зацепились и висим, ни как не можем не сорваться в низ, ни подняться вверх. Нигилизм, "НЕ-Я МОГУ" оказался некоторым нашим смыслом внутри которого мы как-то заперлись и боимся выйти, потому что снаружи нас ждет разочарование в во всех смыслах, отказ в том, что вообще кто-то что-то может. Мы держимся за это, наши правители держаться за это. Мы, похоже, с нашими правителями боимся одного и того же. Нам страшно оказаться в области "один-на-один" с пустой, с безысходность, с немощью как своей, так и немощью окружающего мира. Единственная наша зацепка - это "не-я могу", а может кто-то другой и только он может, он наше все, он и патриот, и учитель, и вождь, и защита, и все, потому что МОЧЬ - это его прерогатива, а не моя.
Но там за спиной у этого всемогущего "отца" маячит разочарование, оно выглядывает всеми своими ушами, хвостами, рогами и его-то, этого момента разочарования, мы боимся еще больше. Опыт наш уже показал, что когда рухнет наше могущее божество - наступит кошмар разочарования, ведь в себя-то мы разучились верить совсем, ведь все силы мы бросили на веру в того кто может, а разочарование раздавит не только веру, оно раздавит весь наш мир, который держится на полном безверии в себя, в собственные силы, в собственную мощь, и держится полной, всеохватной вере в НЕГО, в идола, а потому что только идол и может.
И что бы не замечать хвостов, ушей и рогов торчащих у идола за спиной, мы начинаем придумывать что-то хорошее, райское, радостное: "тысячелетний рейх", "сорок лет процветания". В старо русской традиции фраза "сорок сороков" обозначала вечность, как и фраза "тьма" - "тысяча".
Мы живем в эпоху безверия в себя, мы живем в эпоху нигилизма, отказа от себя самого. Все эти фундаментализмы - это всего навсего отказ от себя и поиск "истинных" начал. Мы не верим в способности себя что-то изменить. Мы шикаем на тех, кто еще верит и что-то делает. Мы усмехаемся. Мы стали мудры и перестали верить в себя. Мы думаем, что мы ушли от себя к Богу, а на самом деле мы ушли от себя к идолу, потому что поход себя к Богу требует веры в себя, в собственные силы, еще большей.
Мы то думали, что все эти диктаторы находят в людях какое-то зло и потом этим злом развращают людей, а оказывается ничего подобного. Вам теперь понятно почему сегодня так легко люди подчиняются диктаторам, так легко разменивают демократию на авторитарные и полуавторитарные режимы. Дело в том, что это даже нужно не диктаторам, а, прежде всего самим людям. А диктаторы лишь пользуются удобным моментом, моментом разочарования человека в собственных силах и во всем что вокруг. Мы не хотим постигать себя здесь и сейчас, нам легче махнуть на себя и уехать туда, где наше разочарование в себя не принесет нам и нашим близким вреда, как нам кажется. Ностальгия - это не про потерю Родины, это про пропасть разочарования в себе и полную потерю себя без здесь и сейчас. Уехать или забиться в угол и говорить о бессмысленности происходящего и рассказывать как весь народ сошел с ума. Но они такие же нигилисты, как и мы и так же не верят в себя, собственную возможность.